ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Терраса перед домом Ворожбининых. Часть сада между домом и прудом. Неглубокий продолговатый пруд. Березовые аллейки. Перед террасой цветники.
Тихий и ясный весенний день.
Л и з а и Л ь в и ц ы н около пруда.
Ворожбинина сидит в уютном уголке за трельяжем на террасе с вязаньем в руках; дремлет.
Л и з а. Смотрите, Алексис, какая здесь прозрачная вода. Песок на дне и рыбы ясно видны.
Л ь в и ц ы н. Вода здесь так же прозрачна и ясна, как ясна и прозрачна ваша, Лиза, невинная душа, в которой я вижу, мне кажется, все ваши непорочные чувства.
Л и з а (зардевшись и потупясь). Зимой здесь катаются с горки, а летом я ужу здесь рыбу.
Кроме меня папенька никому не позволяет здесь ловить рыбу. (С невинным выражением обращается к Львицыну.) Скажите, Алексис, за что я так люблю березку? Кажется, нет в ней ничего особенного, а ее вид всегда меня радует, и запах ее листочков по весне.
Л ь в и ц ы н. Береза мила нашему сердцу потому, что это – наше национальное северное растение, к которому привыкли мы с детства! Как жители пышного юга веселят его гордые пальмы, так нас веселит наша скромная родная березка.
Л и з а. А вы знаете, я и дождик люблю.
Летний дождик очень веселый.
Л ь в и ц ы н (волнуясь необычайно). Лиза, я вижу, что вы всегда говорите со мной доверчиво и чистосердечно. Я вижу, что мои посещения не противны вам.
Л и з а. Да, Алексис, я бываю очень рада, когда вы к нам приезжаете.
Л ь в и ц ы н. Откройте мне ваше сердце, будьте совершенно доверчивы со мной. Ваши милые глаза сияют, когда вы встречаете меня, и улыбка на ваших очаровательных устах выдает тогда радость и волнение. По этим признакам могу ли я заключить, что я любим? Новая заря моей жизни пылает ярко, но не обманчиво ли?
Взгляни, Лиза, на эти растущие рядом два цветка,
– они сильнее благоухают оттого, что они вместе.
Раскрасневшаяся Лиза потупилась и молчит.
Л ь в и ц ы н (страстно и нежно). Елизавета
Николаевна, вы с первого взгляда завладели моим сердцем, и если бы я осмелился предложить вам мое преданное и верное сердце, а также и руку, то что бы вы мне ответили на это?
Л и з а (едва сдерживая волнение). Очень благодарю вас, Алексей Павлович, за ваши чувства и за честь, мне вами оказываемую, но я не завишу от себя, у меня есть папенька и маменька, и я должна прежде просить их разрешения.
Л ь в и ц ы н (радостно улыбаясь). О, я только хотел прежде знать ваше согласие, Лиза, а тогда, конечно, буду и у них просить вашей руки.
Но вы-то сами что скажете мне на мое предложение, от чистого и верного сердца исходящее?
Л и з а (очень тихо, задрожавшими губами).
Я согласна.
Л ь в и ц ы н (нежно целуя Лизину руку, шепчет голосом, полным волнения и любви). В этот сладостный час земля и небо исчезли перед нами. Благодарю, небесное создание, тысячу раз благодарю. Мы должны немедленно открыться твоим родителям. Как сожалею я, что мои возлюбленные родители не дожили до этого блаженного дня! Как бы радовались они моему блаженству!
Идут к дому рука об руку. Уже любопытствующая дворня понемногу начинает скопляться за углами, за кустами, за дверьми, подглядывая, подслушивая.
Л ь в и ц ы н (казачку). Где Николай
Степанович?
К а з а ч о к. Изволили вернуться с поля, пошли к себе переодеться и выпить квасу. Сейчас пожалуют сюда, в гостиную.
Львицын идет через террасу в гостиную. Лиза спешит на террасу к матери. Тем временем Ворожбинина, выведенная из своей дремоты шорохами и шепотами, разливающимися по дому и по саду и несущими напряжение любопытства, раскрывает глаза, выпрямляется, осматривается. Лиза бросается к ней на шею.
Л и з а. Ах, маменька, он меня любит! (И заливается слезами.)
В о р о ж б и н и н а (гладя ее по голове, радостно). Ну, и слава Богу! Слава Богу!
И сама плачет, но лицо веселое. В гостиной
Ворожбинин и Львицын тихо разговаривают.
Ворожбинина и Лиза прислушиваются к их словам.
В о р о ж б и н и н. Я очень рад за Лизаньку, и лучшего мужа я ей не желаю. Но в этом предмете решение принадлежит ей самой, – надобно ее спросить.
Л ь в и ц ы н. Я уже спрашивал, – Елизавета
Николаевна согласна.
В о р о ж б и н и н. Если дочь моя избрала вас, то и я также избираю и вручаю ее вам, сделайте ее счастье. Она у нас единственная дочь. Мы в ней души не чаяли. (Хочет быть спокойным и важным, но растроган и прослезился.) Надо спросить и у матери. Эй, кто там! Барыню сюда просите.
Ворожбинина встает и подходит к мужу. Ведет за руку
Лизу. Лиза упирается, стыдится, смеется и плачет в одно и то же время. Львицын берет ее за руку.
Ворожбинин и Ворожбинина становятся рядом,
Львицын и Лиза опускаются перед ними на колени.
Д е в к и набегают со всех сторон, радостные и любопытные. Горбатая ш у т и х а катается горошком.
Н я н ь к а кого-то унимает.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Вечер. Лизина спальня наверху. Кровать с кисейным пологом. Из окна видны деревья сада, река, поля.
Л и з а разговаривает со своими служанками.
Л у ш к а ее раздевает, С т е п а н и д а рассказывает новости. Н я н ь к а сидит в углу, вяжет и дремлет.
С т е п а н и д а. А деревенские девки сегодня поутру повстречали лешачиху. Уж так-то испугались, едва добрались домой.
Л и з а. Что за лешачиха? И почему они так перепутались?
С т е п а н и д а. А лешачиха ходит голая и живет о край болота. Ростом она с самое высокое дерево, волосы у нее косматые, серые, а лица вовсе не видно.
Л и з а (смеясь). Какие глупости! Это все – суеверие, никаких леших и лешачих на свете нет, и бояться их нечего. Девкам старая береза спросонок за лешачиху показалась.
С т е п а н и д а. Не знаю, барышня, что мне сказали, то и я передаю. Сама не видела, врать не стану, а девки на селе болтают. Сегодня утром с
Елевферий. На том свете что еще будет, про то нам неизвестно, а на этом свете надобно господам угождать. Будешь господам хорош, и тебе будет хорошо, а иначе не прогневайся, – сама себя раба бьет, коли не чисто жнет.
Лиза благосклонно улыбается Степаниде.
Л у ш к а (с насмешливой ужимкой). А сама небось к Елевферию ходила, сказы его слушала.
Почитай, Елевфрушка, растолкуй, Елевфрушка, сами-то мы, вишь, глупые.
С т е п а н и д а (смущенно). Экая ты язва,
Лушка!
Л и з а (нахмурив брови). Замолчите обе. Еще мне ваши свары слушать! Смотри, Лушка, ты мне опять сегодня не вздумай присниться – маменьке пожалуюсь.
Л у ш к а. Да уж будьте спокойны, барышня, спите себе с Богом.
С т е п а н и д а (злорадно усмехаясь).
Достанется ужо!
Л и з а. Идите, девушки, – я спать хочу.
Л у ш к а и С т е п а н и д а уходят. Лиза садится к окну, мечтает, глядя на ясные полуночные звезды.
Из-за ближнего леса медленно всходит багровый полумесяц.
Л и з а. Няня, знаешь, для чего луна?
Н я н ь к а (встрепенувшись). Ну, для чего?
Л и з а. В моем песеннике сказано:
Луг сделан для овец,
Для луга чисты воды,
Луна для всей природы,
(Со слезами на глазах.) Какая радость у меня в сердце! Сколь счастливая буду с Алексисом! Ах, нянечка, как приятно мне будет сегодня повернуться на правый бок, закрыть глаза и предаться мечтаниям, неприметно переходящим в сон.
Н я н ь к а. Ложись, ложись, Лизанька. Да и я пойду спать.
Укладывает Лизу в постель и уходит. Лиза закрывает глаза. Проходят ее сны. Сначала чувствительные и благонравные.
ПЕРВЫЙ СОН
Лизе снятся милые д е в у ш к и - п а с т у ш к и и любезные ю н о ш и - п а с т у ш к и, чрезвычайно чисто вымытые и необыкновенно тонко чувствующие.
Их танцы и галантные пантомимы.
ВТОРОЙ СОН
Палаты царя Афрона. Л и з а и Л ь в и ц ы н сидят рядом, на троне, она в образе Елены Прекрасной, а он –
Алексис – царевич. Его рыцарские доспехи лежат на скамье. Лиза и Львицын нежно беседуют. С е р ы й в о л к мирно щиплет травку на лужайке. Танцы придворных дам и кавалеров. Лиза просыпается, нежно-веселая. В окно заря. Набегают тучи. Становится пасмурно. Лиза засыпает.
ТРЕТИЙ СОН
Снится с такой реальностью, что не разобрать, сон это или явь. Лизина спальня совсем пропала в мелькающей смене утр, дней, вечеров, разных видов, явлений, лиц и действий. Является наконец устойчивость картины, и это – фруктовый сад. Скворцы тучами налетают на вишни. Дворовый м а л ь ч и ш к а с деревянной трещоткой в руках пробегает, прогоняя птиц. Л и з а бегает по дорожкам. У нее на руках собачка, маменькина болонка; Лиза ее ласкает. Подходит
Л ь в и ц ы н.
Л и з а. Смотрите, Алексис, какая милая собачка! Погладьте ее, ничего, она не укусит.
Какая у нее мягкая шерстка!
Подносит собачку к Львицыну. Собачка на него лает. Он отворачивается с неудовольствием.
Л и з а (с удивлением). Что с вами, Алексис?
Чем вы так расстроены?
Л ь в и ц ы н. Я вас очень прошу, милая Лиза, не носить собачку на руках.
Л и з а (хмурясь). Почему же мне не носить ее, ежели мне это нравится?
Лиза, и отпустите собачку. Вам это непристойно.
Возясь с этой собачонкой, вы теряете то нежное очарование, которое влечет меня к вам, и от этого душе моей нестерпимо больно.
Л и з а. Да зачем же мне ее отпускать! Ведь я же не делаю ей больно. Я ласкаю ее.
Л ь в и ц ы н. Неприятно смотреть, когда девица вашего возраста возится с собаками. Это – неженственно и более идет охотнику, чем благовоспитанной барышне.
Л и з а (с досадой). Папенька и маменька мне этого не запрещают.
Л ь в и ц ы н. Но если я вас прошу, Лиза!
Лиза молчит, ласкает собачку.
Л ь в и ц ы н. Милая Лиза, оставьте ее. Я вас очень прошу об этом.
Л и з а (упрямо). Я люблю эту собачку, и вы,
Алексис, должны полюбить ее, если любите меня.
Л ь в и ц ы н. Не может быть, чтобы ваше расположение внезапное к этой собачке было столь сильно, чтобы вы не могли ее оставить, когда вас об этом просят. Поверьте, что этот вид весьма не идет к вам и весьма меня огорчает.
Л и з а (с насмешкой). Разве это – грех?
Л ь в и ц ы н. Кого любишь, того и слушаешь во всем с удовольствием, хотя не всегда бываешь одинаково расположен. Носить собаку на руках – не грех. Но это – неженственно.
Лиза упрямо молчит.
Л ь в и ц ы н (с огорчением). Лиза, ты не уважаешь моей просьбы! Мои слова для тебя ничто! Ты относишься к моим словам небрежно и без всякого внимания. Но жизнь есть воспитание.
Все в ней служит уроком.
Л и з а (упрямо). Я не нуждаюсь в уроках.
Л ь в и ц ы н (печально). Я не ожидал найти в тебе такого своенравия! Не хотеть пожертвовать таким вздорным удовольствием!
Л и з а (обиженно). Вот вы какой! Вы ни в чем не хотите дать мне воли! Что же будет, когда я стану вашей женой? Вы будете жестоким тираном.
Лиза, я не хочу быть вашим тираном. Я полагаю мое высшее счастье в вашей благосклонности,
Лиза, – могу ли я при этом быть вашим тираном?
Лиза гладит собачку. Львицын вертит в руках алый цветок шиповника.
Л ь в и ц ы н. Всякий твой недостаток, Лиза, удивляет меня потому, что я ценю тебя отменно много.
Л и з а. Вам ничто не нравится, вы только немцев хвалите.
Л ь в и ц ы н. Не скрою, Лиза, ты сегодня произвела надо мной неприятное впечатление.
Л и з а (пылко). А вы хотели произвести надо мной неприятное тиранство. Ни папенька, ни маменька так со мной не обходятся. Я не привыкла к тому, чтобы меня обижали.
Л ь в и ц ы н (стараясь казаться спокойным, но с трудом сдерживая проявления досады и огорчения). Я вижу, Лиза, что сегодня ты находишься в дурном расположении духа, и потому мне лучше удалиться. Надеюсь, что ты сама оценишь свой поступок, когда захочешь подумать о нем внимательно и спокойно.
Лиза молчит. Л ь в и ц ы н кланяется холодно и уходит. Лиза, оставшись одна, скидывает с колен собачку.
Л и з а. Противная, убирайся прочь!
И заливается слезами. Погода меняется. Дождь. Лиза бежит к себе. Является опять спальня. В стекла бьет сильный дождь, стучат ветки березок. Лиза дрожит под одеялом в своей постели.
ЧЕТВЕРТЫЙ СОН
Дворец короля Крысиного, соответствующий рассказу
Лизы о ее сне. У дверей стоят а р а п ы и к а в а л е р ы. На золотом кресле сидит Л у ш к а. На ней корона, порфира, богатые уборы, золотом шитые башмаки. Пляшут ученые м е д в е д и. Арап ведет
Л и з у. Лиза в рваном сарафане.
Л у ш к а (важничая, строго). Лизавета, красная краса, черная коса, возьми мою тявку-собачку, веди ее погулять да смотри, гляди за ней в оба, чтобы с нее шерстиночки не упало, а не то я отдам тебя драбантам, они тебя невежливо поучат.
Злая тявка-собачка норовит укусить Лизу. Глаз у нее не видно из белой пушистой шерстки, а зубки беленькие да острые. Лиза просыпается, кричит, вскакивает с постели. Уже светло, за окнами опять ясное небо.
Входит н я н ь к а, вбегают Л у ш к а и
С т е п а н и д а.
Л и з а (скучным голосом). Ничего, нянечка, это пройдет. Я полежу немного и потом тотчас встану. Няня, ты ничего не говори маменьке, чтобы ее попусту не расстраивать.
Н я н ь к а. Ахти, напасть какая! Потеплее барышню укрой, Лушка. (Проворно выходит.)
С т е п а н и д а. Уж видно, что Лушка барышне приснилась, барышню испугала.
Л у ш к а. А ты помолчала бы!
С т е п а н и д а. Вишь ты, какая заказчица!
Сама помолчи!
Л и з а. Молчите вы обе.
Лушка и Степанида укладывают Лизу в постель, укутывают ее. Скоро возвращается Нянька с чашкой в дрожащих от старости и от усердия руках. В чашке дымится только что заваренный напиток.
С т е п а н и д а тихонько уходит.
Н я н ь к а (заботливо наклоняясь над Лизой).
Выкушай, Лизанька, пропотеешь, и все как рукой снимет. Верно, простудилась как-нибудь. Вчера вечером сыренько было.
Л и з а. Не хочу я, няня. Ничего ни есть, ни пить не хочу.
Н я н ь к а. Выпей, выпей, Лизанька.
Горяченько, вкусненько.
Л и з а. Да что это такое?
Н я н ь к а. Липов цвет. Только что заварила.
Лиза пьет. Нянька тщательно укутывает ее.
Н я н ь к а (Лушке). За барышней недосмотрели. Ну что за девки! Где же
Степанида?
С т е п а н и д а с видом сплетницы.
В о р о ж б и н и н а. Что, Лизанька, как почивала? Сказывала Степанида, что беспокойно почивала, вскидываться изволила. Правда ли?
Л и з а (хмуря брови). Опять мне Лушка приснилась.
В о р о ж б и н и н а (гневно краснея).
Рассказывай, сударыня, твой сон. Я чаю, опять пустяки видела.
Л и з а. Совсем осмелела Лушка. Сидит на раззолоченном стуле, одета в богатые уборы, важничает необычайно и строго приказала мне взять тявку-собачку и вести ее погулять. А если что с тявкой случится, то она грозила отдать меня драбантам. А тявка-собачка злая-презлая, и глаз у нее не видно из белой пушистой шерстки, а зубки беленькие и острые. Так и норовит, как бы укусить.
В о р о ж б и н и н а. Лушка, ты что ж это повадилась каждую ночь барышне сниться?
Белены объелась, бесстыдная? Думаешь, что на тебя и управы не найдется?
Л у ш к а (поклонившись барыне в ноги).
В о р о ж б и н и н а (с изумлением). Да ты дерзить!
Л у ш к а. Дерзить я не согласна, а только и в уме у меня того не было, чтобы сниться барышне.
Да нешто я училась, чтобы кому сниться? Да у нас и в роду никого не было, кто бы такие дела знал.
С т е п а н и д а (стоя у дверей, злорадно). Яд девка! Как только господа терпят! Да я бы на месте господ такого ей жару задала – небось перестала бы барышне сниться!
Без тебя знают, что делать надобно. Уж не взыщи, Лушка, – раз простила, другой не прощу.
Веди ее в девичью, Степанида.
Степанида подходит к Лушке и хватает ее за руку.
Л у ш к а (грубо Степаниде). Ты не толкайся.
Л у ш к а и С т е п а н и д а уходят.
В о р о ж б и н и н а (Лизе). Голубушка, засни!
Господь тебя храни. (Уходит.)
Л и з а. Ах, зачем я не послушалась Алексиса!
Л и з а. Да и правда, нянечка, это мне тоже во сне приснилось.
Н я н ь к а. Что еще за сон?
Л и з а. Будто я собачку на руках носила, а
Алексису это не нравилось, и будто мы поссорились. Или все это было наяву, а, нянечка?
Л и з а. А я и собак-то вовсе не люблю, даже маминой болонки не ласкаю. А тут вдруг на меня каприз нашел.
Н я н ь к а. Спи, Лизанька, спи, – сном все пройдет.
Доносятся издалека отчаянные вопли и визги
Лушкины.
Н я н ь к а. Так ей и надо.
Л и з а. А может быть, она и не виновата вовсе? Как тягостна мне эта мысль! Скорее бы
Алексис приехал! Возьму сегодня нарочно мамину болонку, – рассердится ли он, велит ли оставить собачку? Нет, ни за что не уступлю!
Н я н ь к а. Экая ты характерная, Лизанька!
Л и з а. Правда, нянечка, это нехорошо. Нет, я не буду его огорчать.