Поиск по творчеству и критике
Cлово "1812"
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: адъютант. Они уже здесь, ваше величество. Наполеон, в гвардейском синем мундире, твердыми быстрыми шагами вышел в приемную. Де Боссе торопливо устанавливает привезенный им подарок на двух стульях, прямо перед входом императора. Наполеон тотчас замечает то, что они делают, и догадался, что они еще не готовы. Притворился, что не видит де Боссе, и позвал к себе полковника Фабвье. Слушает его, строго нахмурившись и молча. Фабвье. Как всегда, государь, достойны высоких похвал храбрость и преданность войск вашего величества. Сражаясь при Саламанке на противоположном конце Европы, они имели только одну мысль - быть достойными своего императора, и один страх - не угодить ему. Результат сражения, как известно уже вашему величеству, был печальный. Наполеон . Ну, конечно, я и не предполагал, что дело могло идти иначе в моем отсутствии. Я должен поправить это в Москве. До свидания. Фабвье кланяется и уходит. Наполеон подзывает де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что-то на стульях и накрыв покрывалом. Де Боссе кланяется низким французским придворным поклоном и подошел, подавая конверт. Наполеон (весело обратился к нему и подрал его за ухо, изменяя свое прежде строгое на самое ласковое выражение) . Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? Де Боссе. Весь Париж сожалеет о вашем отсутствии. Наполеон . Мне жаль, что я заставил вас так далеко проехаться. Де Боссе. Я ожидал найти вас, государь, по крайней мере у ворот Москвы. Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Рапп плывущим шагом подходит с табакеркой и подставляет ее Наполеону. Наполеон (берет, приставляя раскрытую табакерку к носу) . Да, ...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: у другого костра, дремлет. Ему снится старый учитель географии. Учитель. Жизнь есть все. Жизнь есть Бог. Все перемещается, движется, и это движение есть Бог. И пока есть жизнь, есть самосознание Божества. Любить жизнь - любить Бога. Труднее и блаженнее всего - любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий. Пьер . Каратаев то же говорит. Учитель (показал Пьеру глобус, живой, колеблющийся шар) . Вот жизнь. В середине Бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в небольших размерах отражать Его. И растет, и сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот развалился и исчез. Вы поняли, мое дитя? Пьер . Как это просто и ясно... Как я мог не знать этого прежде... Француз. Вы поняли, черт возьми... Пьер проснулся. У костра, присев на корточки, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев. Француз. Ему все равно, разбойник... Право... Вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер (отвернулся. Подошел к Платону) . Что, как твое здоровье? Платон (слабым, болезненным голосом) . Что здоровье? На болезнь плакаться - Бог смерти не даст. Идти больше не могу. Видно, пристрелит меня француз... И вот, братец ты мой, проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает... Только у Бога смерти просит. Хорошо... И соберись они, ночным делом, каторжные-то, так же вот, как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: платье пела сольфеджио в зале, прохаживаясь. В гостиную вошел Пьер. Наташа (как только увидала его толстое, удивленное лицо, покраснела и быстро подошла к нему) . Я хочу попробовать опять петь. Все-таки занятие. Пьер . И прекрасно... Наташа (с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел у нее Пьер) . Как я рада, что вы приехали... Я нынче так счастлива... Вы знаете, Николай получил Георгиевский крест... Я так горда за него... Пьер . Как же, я прислал приказ. Наташа (покраснев, но не опуская глаз, вопросительно глядя на Пьера) . Граф... что, это дурно, что я пою? Пьер . Нет... отчего же? Напротив... Но отчего вы меня спрашиваете? Наташа (быстро) . Я сама не знаю. Но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меня важны, как много вы для меня сделали... Я видела в том же приказе: он, Болконский (быстро, шепотом проговорила это слово) , он в России и опять служит. Как вы думаете, простит он меня когда-нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Пьер . Я думаю... ему нечего прощать... Ежели бы я был на его месте... Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей. Наташа (с восторгом) . Да вы... вы... другое дело... Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что было бы со мною, потому что... Слезы вдруг полились у нее из глаз; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и ушла ходить по зале. Петя (вбежал в это время в гостиную. Красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми губами, похожий на Наташу) . Ну, что мое дело, Петр Кириллыч, ради Бога... Одна надежда на вас. Пьер . Ах, да, твое дело. В гусары-то? Скажу, скажу, нынче скажу все. Гр. Ростов...